Екатерина Барановская
МАЛЬЧИК, или ПРИУГОТОВЛЕНИЕ ДЕКОРАЦИЙ
А потом один из доморощенных недоумков и вовсе довёл <эту идею> до абсурда, заявил, что слеза одного младенца не стоит счастья всего мира.
В. Шаров. Старая девочка
«Теперь я король?» – спросил дофин, увидев в окне луч солнца…
Вот уж не думала, что в конце концов мне придётся ещё раз сверзиться в страшную сказку о Луи-Шарле Нормандце, «серый чулок» которой никак не довяжут «печальные куклы» Иннокентия Анненского – неотвязные чухонские старухи.
Написать бы об этом роман в духе Владимира Шарова: «пти» Луи с Серёжей из «Будьте как дети», с достоевским Илюшечкой, «инфантом» Поприщиным, «щенками» царя Бориса вместе в Тюильри или в Светлояре, а то – в дали, где «синеют» русские избы.
Можно поставить пиесу в жанре Haupt-und-Staatsactionen, эдакий «гиньоль» во вкусе горожан конца XVII – середины XVIII века: с инструментальной музыкой, шутом, спецэффектами и большущими марионетками Титуса Мааса, разыгрывающими трагические истории Марии Стюарт, Кромвеля, Карла XII и генералиссимуса Алексиса Меншикова.
Среди них и моя кукла дофин с мёртвой голубкой в ватных пальчиках, разбитых о тюремные двери.
С красной розой из собственного садика – для матушки Туанетты.
С носатым доктором из приюта «Человечность»: ах, поздно, слишком поздно…
С крылышками, будто для детского утренника. Он протягивает зрителю вазу в звёздах числом 17 и с цветком лилии: в хрустале-де моё сердце, которое теперь – всамделишный экспонат, как и ажурный чулок моей матери.
Смена декораций. 1614 год, Москва, Серпуховские ворота. Ивашка Ворёнок, трёхлетнее дитя Марины Мнишек и Лжедмитрия II, замерзает до смерти в слабой петле. Воронёнок, хаврошечек, упомянутый Владимиром Яковлевичем Проппом. На картинке Леона Яна Вычулковского мать и сын тщетно прячутся в снегах, мёртвых травах. Да, «все утра мира уходят безвозвратно»*. Зная об этом, Клод Лоррен не жалел розовой гуаши на спасение Моисея из Нила, волшебную даль, эльфийские гавани, на одну-единственную декорацию, освещённую то восходящим, то заходящим солнцем.
1591 год. «Дальний Углич». Для Достоевского, автора «Братьев Карамазовых», – парагеографический символ. В 1928-м в БДТ так и не появился на свет спектакль «Борис Годунов», но сохранились «поразительные» эскизы Кузьмы Петрова-Водкина, особенно те, на которых изображена «мраморная нимфа»** Мнишек. Я уже писала о его нежной «белой кукле» с картины 1919 года «Отречение Петра». Её облик (на суперобложке третьего тома стихотворений Фёдора Сологуба) воскресил в памяти «идеальную марионетку» Кетхен из драмы Клейста. Словно три сестры – только пушкинская панна опалена на эскизах пламенем скорой трагической развязки, вызывая в памяти Андромаху Расина, что рассыпает власы и льёт слёзы не на один, а на два могильных мрамора, ведь её сын давно мёртв, как и муж, осталось лишь его «риторическое» тело…
Первым худруком БДТ был Александр Блок. В феврале 2020-го в театре появилась бронзовая маска поэта. Эдуард Кочергин, чья новая книжка «Дети моста Лейтенанта Шмидта» только что поступила в продажу, говорит, что для открытия скульптуры был выбран особенный синий цвет, закрепившийся за театром благодаря Блоку, цвет Андрея Первозванного.
Вечный синий занавес трогает меня до слёз. Как и письмо Блока, адресованное Надежде Нолле-Коган. В нём он умоляет её «жалеть и лелеять своего будущего ребёнка», потому что, возможно, «он будет мученик», «будет расплачиваться за всё, что мы наделали, за каждую минуту наших дней». На дворе стоял январь 1921 года, единство непомерной стужи (О. Мандельштам). Мальчик по имени Александр, назначенный сыном Блока, родится, дай бог памяти, в июле, за месяц до смерти поэта. «Пусть, если только это будет возможно, он будет человеком мира, а не войны <…> вот что я могу увидеть и обобщить моими слепнущими от ужаса глазами – в будущем».
…Накануне резни 9 августа 1792 года дофин пинал ногами листья. Глядя на горы листвы, собранные садовниками Тюильри, король обронил слова, которые, сообразно историческому моменту, можно назвать «последними»: «О, сколько листьев! Они рано опали в этом году».
* Паскаль Киньяр. Все утра мира.
** Из рецензии Алёны Карась на книгу Сергея Радлова «БДТ в 1920-е: Игра. Судьба. Контекст». СПб, 2019.